Таня Гроттер и перстень с жемчужиной - Страница 51

К оглавлению

51

– Перспективный мальчик! Он потряс мое воображение. Надо будет шепнуть Соловью, чтобы взял его в команду. Это будет наше секретное оружие против Кэрилин Курло, – проворчал Ягун.

Придирчиво присмотревшись к себе, играющий комментатор убедился, что жив и здоров. Он удовлетворенно кивнул и, размышляя в разной последовательности о Зербагане, Медузии и милом первокурснике Коле, продолжал подниматься.

Глава 8
Пять искр для берсерка

– Детки, кто будет изображать зайчиков – поднимите руки! Все остальные будут мамонты!

Старая детсадовская игра

Без дальнейших приключений Ягун добрался до Жилого Этажа. В гостиной он увидел Шурасика и Ленку Свеколт. Сидя на поцелуйном диванчике (как прозвал его Ягун), они сердито смотрели друг на друга и спорили о сублимации этической магии в эмпирическом пространстве. При этом Свеколт придерживалась мнения, что сублимация происходит во всех случаях, а Шурасик – что только в случае ассимиляции согласных звуков в заклинаниях, возникших не ранее второго падения редуцированных. Спор, поначалу мирный, приобретал все более острые формы.

Свеколт уже назвала Шурасика «упрямым ослом». Он в свою очередь предположил, что она ведет линию родства от редкого животного «утконос». Ягун громко кашлянул, оповещая влюбленных о своем прибытии.

– Я не подслушивал. Я просто прокрадывался мимо. Ребята, вы не виделись год! Неужели нельзя не ссориться? – спросил он.

– Про год – спорное утверждение. Мы не виделись триста шестьдесят два дня… – сказал Шурасик.

– Триста шестьдесят три дня! – уточнила Свеколт.

– Два!

– ТРИ, дорогой!

– ДВА, милая! Триста шестьдесят два! Есть такое замечательное число. Если ты встречаешь его впервые, загляни в справочник! – не выдержал Шурасик.

– Бабуин!

– Утконосиха!

– Хам! И библиографии не знаешь! – пискнула Свеколт.

– Я? Я не знаю? Да я сам ходячая библиография!

Ягун хотел вмешаться, но милая парочка уже успокоилась сама по себе. Играющему же комментатору пришло на ум, что это уже не первый их спор и даже не десятый. И если они вместе до сих пор, значит, будут вместе всегда.

– Я считал только полные дни. Ты же взяла в расчет пять часов новых суток и округлила их до полного дня. Это и объясняет расхождение, – остыв, миролюбиво сказал Шурасик.

Свеколт кивнула. Однако, в отличие от Шурасика, она еще немного кипела.

– Иногда ты говоришь здравые вещи. К сожалению, это бывает редко. В целом ты склонен к излишней абсолютизации проблем, которые изначально не стоят выеденного яйца.

– Протестую! В нашей предпоследней дискуссии ты утверждала, что сублимация универсальна! И после этого ты еще набираешься нахальства заявлять, что это я абсолютизирую! – возмутился Шурасик.

– А вот и не подеретесь! – сказал Ягун с сильным желанием опровержения.

Однако опровержения не последовало. Шурасик и Свеколт действительно не подрались, хотя сразу же, даже не дождавшись, пока играющий комментатор уйдет, затеяли спор, магом какого уровня Ягун является и имеет ли он перспективы повысить уровень.

Свеколт утверждала, что Ягун – маг третьего уровня и выше ему не подняться: «Это его потолок!» Шурасик же великодушно допускал, что со временем, если Ягун будет трудиться, то, возможно, дорастет и до четвертого.

– Если. Но он не будет трудится, – недоверчиво фыркнула Свеколт.

Ягун поспешил удалиться. «И откуда эта Ленка знает, занимаюсь я или не занимаюсь? И в голове у меня вроде как не щекотало! Одно слово: некромаги», – подумал он с досадой.

Постучав в дверь Таниной комнаты условным стуком, Ягун не получил ответа и понял, что в комнате никого нет. Он в задумчивости повернулся, размышляя, где их искать, и вдруг увидел Таню и Ваньку. Они шли ему навстречу, держась за руки, слегка помахивая ими, как в игре «мирись-мирись».

– А кусаться нам нельзя, потому что мы друзья! – громко сказал Ягун.

– Кусаться? Зачем? – недоуменно переспросил Ванька.

На Ягуна уставились четыре непонимающих глаза. Играющий комментатор понял, что только что вернул Ваньку и Таню с облаков на грешную землю.

– Не обращайте внимания, друзья мои! Озвученный мной образ был результатом предшествующих ассоциаций, которые, боюсь, вам непросто будет постигнуть на данном витке ментального развития. Так-то, мамочка моя бабуся! Держите ложки и дуйте на кашу! – покровительственно сказал Ягун.

Таня посмотрела на него с тревогой и спросила, не бредит ли он. Ягун заверил, что он вполне здоров, просто его только что покусали Шурасик и Свеколт, что, увы, не прошло бесследно.

Огнеупорная сумка, висевшая на бедре у Ваньки, зашевелилась. Сквозь горловину, стянутую веревкой, наружу высунулся длинный раздвоенный язык. Ванька озабоченно потрогал внешний край сумки, проверяя, не нагрелась ли она.

– Ягун, ты знаком с Тангро? – спросил он.

– Ага. Я его видел, когда встречал тебя на стене. Прекрасный переносной огнемет! Можно брать с собой на драконбол в качестве карманной артиллерии, – одобрил Ягун.

– Он чем-то сильно встревожен. Никак не успокоится. Мне это не нравится, – сказал Ванька.

– Разве? Мне показалось, что он у тебя всегда такой… э-э… дерганый маленько, – с некоторой опаской произнес Ягун.

Ему вдруг вспомнилось, как в детстве Валялкин крепко обиделся и полез в драку, когда он, Ягун, нелестно отозвался о страдающем лишаем щеночке Цербера. Щенок, лежа в корзине, меланхолично пускал серно-кислотные слюни, делая паузу лишь для того, чтобы попытаться откусить кому-нибудь нос. Но Ванька считал его самым красивым и добрым на свете.

51